Contents:
Вот этому искусству меня опыт научил. Знаете, если вы профессор, это значит, что вы преподаете.
Это значит, что у вас колоссальный педагогический стаж и сотни, и сотни прочитанных лекций. И хотите-не хотите, жизнь вас заставит говорить понятным языком, чтобы любой студент вас понял. Или это разные люди.
Он имел в виду, что каждый человек индивидуален и у каждого человека своя какая-то роль, не нужно всех мерить под один стандарт. Вот я считаю именно это. Я считаю, что есть люди, которые не хотят, не умеют популяризировать, но зато превосходные ученые. Не надо их заставлять. Есть люди, которые, может быть не настолько сильные ученые, но великолепные популяризаторы. Это надо всячески поощрять, пусть они этим занимаются.
Есть люди, научные журналисты, которые наукой не занимаются вообще. Но у них талант к популяризации. Мне кажется, что если ученый может популяризировать свою науку, то он и должен ее популяризировать. Но заставлять тут никого не надо. Общество к науке тянется. С другой стороны, популяризаторы существуют за счет этого спроса. В обществе есть запрос, в обществе есть спрос на понятную, интересно объясняемую науку. Люди хотят знать, что такое кварки…. Люди хотят понимать, из чего состоит этот мир, из каких кирпичиков, что такое генетика, биохимия, белки, что такое звезды, — люди хотят все это знать, что такое язык, как утроен человеческий мозг — это острейшие вопросы, которые волнуют десятки миллионов людей в нашей стране.
Но многие из них еще даже не говорят — не забывайте про категорию людей, которые еще совсем маленькие. Очень большой спрос.
И опять же — пусть цветут все цветы. Не все должны интересоваться наукой. Но те, кто интересуется — надо, чтобы этот спрос удовлетворялся. Короче говоря. Спрос на науку, на популярную науку в нашем обществе очень большой.
В этом смысле наука очень поощряется. Государство вкладывает огромные деньги в науку. Могло бы, вообще-то, вкладывать больше, но, тем не менее, искренний, неподдельный интерес государства в развитии науки лично для меня очевиден. Но дальше вступают в игру разные другие всякие бюрократические структуры, которым не всегда развитие науки интересно. Когда люди говорят — я на себе это не испытывал, но многие мои коллеги жалуются, что их заставляют писать толстенные отчеты. Мне таких отчетов писать в России не приходилось, и за границей тоже.
Мои коллеги из МГУ жалуются, что им приходится писать страничные отчеты. Я не знаю, действительно ли это такие требования или люди от переусердствования такие отчеты делают, но сами эти люди плачут. И они утверждают, что им говорят: главный продукт ученого это не публикация, не патент, не открытие, а отчет. Ну, вот люди, которые так утверждают, фактически душат науку. Знаете, у нас прекрасные люди, но отвратительные чиновники. Это парадокс, который я объяснить не могу, потому что чиновники тоже люди.
Как так может быть? Но опять же — нельзя всех грести под одну гребенку. Есть очень прогрессивные, думающие, чувствующие, желающие добра чиновники. Разные бывают. Но часто этот чиновничий аппарат перемалывает людей и делает из них какую-то непонятную безликую массу. И это не только у нас, а и в любой стране. А мир изменился, появился рынок, другие цели и задачи, новые направления, а мы остались в старом. У вас нет такого ощущения?
У меня есть ощущение, ожидание, что государство будет являться основным источником финансирования науки абсолютно справедливо. Потому что именно так финансируется наука во всех известных мне государствах. У нас тоже не бедное государство, есть государства победнее нашего и все равно там государство финансирует науку. Другой модели человечество пока не изобрело. Мне могут возразить, поставив в пример США, Где самые лучшие университеты частные, созданы на частные деньги.
Но при том, что это правда, во-первых, США очень специфичная страна. А во-вторых, даже эти частные американские университеты получают гранты все-таки в основном от государства.
И без этих грантов не могли бы ничего делать, никаких исследований. Американское общество, оно, знаете, есть такой термин «социальный дарвинизм». А у нас общество, как ни крути, сколько бы революций и контрреволюций мы ни переживали, у нас общество все равно укоренено на идеях социализма, социальной справедливости. В Америке, если ученый представляет из себя балласт, если он приходит на работу и протирает там штаны, его выгонят. Ну, какая-то доля балласта там тоже есть, но она очень маленькая.
А в России жалеют: ну, как же выгнать, Иван Иванович такой хороший человек. Или: он еще такой молодой, как его выгнать? А уже понятно — молодой, но бестолковый. Потому что стиль науки на Западе, в частности, в особенности, в США, пожалуй, слишком жестковат: молодые люди находится под постоянным давлением. У них нет постоянной позиции, пока им не исполнится лет 40, а то и Они скитаются из университета в университет, постоянно вынуждены кому-то что-то доказывать.
С одной стороны, это хорошо — они как бы мобилизуются. Но с другой стороны, вы можете себе представить, какой колоссальный стресс? Я могу говорить об этом совершенно свободно, могу критиковать эту систему, потому что я в ней состоялся. Я стал полным профессором в 34 года, с постоянной позицией в Америке. И ко мне эта система была необычайно добра. Я не скитался с места на место, надо мной не висел этот дамоклов меч, но я вижу других людей, которым не так везло, как мне.
Но они так меня быстро продвинули, так быстро состоялась моя карьера, потому что у меня было очень много мощных публикаций. Но почему так много мощных публикаций у меня было? Я не могу сказать, что я самый умный из большого числа известных мне коллег, нет. Но сказать, что самый удачливый могу. Может быть, Бог мне помогает — не знаю.
Но тема исследований, которые я выбирал. Всегда оказывались немножечко, на пол-шага впереди времени. Как-то всегда так ложились карты, что эти статьи имели всегда очень высокий резонанс.
Знакомства Рош-ха-Аин ❤️ на лучшем сайте знакомств. девушек и мужчин из города Рош-ха-Аин. Регистрируйся бесплатно и без sms, заполни блок. Всем здравствуйте. Так неловко тут писать, но всё же. Я девушка мне 21, рост ; ищу мужчину для знакомства и общения, а может даже что то и.
Для российского ученого это сложно, какие критерии? У вас должны быть идеи, которые раньше не существовали. Далее нужно — вот это, может быть, самое паршивое…. Вы должны любить свое дело, любить свою науку, должны ею интересоваться. Если вы ею интересуетесь, если вы читаете литературу, вы знаете, какие задачи является нерешенными, какие задачи являются большими.
Вот занимайтесь ими. Но при этом очень важно подходить к себе как к важному проекту, важно себя не перенапрячь и не сломать. То есть, вы должны, с одной стороны, задавать себе очень высокую планку и большие задач, но с другой стороны такие, которые вы можете взять. Это первое. Знать свою область, ставить себе высокие задачи, но в то же время такие, в которых вы умеете хороший шанс преуспеть.
Оставаться оптимистами и много работать. Потому что когда считают люди, что надо не работать, а ждать, когда придет вдохновение — оно никогда не придет, если вы не начнете работать. Вдохновение это бонус, подарок тем людям, которые работают как Папа Карло, 7 дней в неделю. Ну, или хотя бы 6 — отдыхать тоже надо. Вдохновение приходит только так. К лентяям оно не приходят.